Относительно собственного будущего — пока оно тюремное. Впрочем, давать непрошеные советы тюрьма почти не мешает. Чем я и собираюсь заниматься впредь.
Они согласились. Почему? Думаю, понимали, что сами не вытянут. Не было оборотных средств, бандиты облепили все предприятия, люди были «на взводе». Муравленко вообще уже не ездил в Юганск и со мной не поехал по понятной причине. Вы представляет, какая была обстановка в Юганске, когда задолженность по зарплате — шесть месяцев? Когда налоги не платятся вовсе? Такая обстановка и была. Грозовая.
Те, кто долго находится в тюрьме, любят смотреть мультфильмы, острее реагируют на события во внешнем мире, гораздо тоньше ощущают окружающих. Выходившие после долгой отсидки на волю рассказывают, что первые несколько месяцев читают людей как открытую книгу. Потом «сверхвосприимчивость» проходит.
Брежнев — шамкает и надевает пятый орден. Смешно. Но может это везде так? Мне-то, в общем, без разницы. Я-то не вижу связи с пустыми полками в магазине. Я даже не знаю, что они бывают полными.
Упрек, что неэффективно было садиться в тюрьму, принимаю в части, когда признаю: не ожидал разрушения компании, не ожидал заведомо вредоносного для страны поведения государственных чиновников, не ожидал силового физического воздействия на простых исполнителей.
Поскольку единственная реальная угроза для бюрократии — это реальная, реализуемая угроза замены при политической ротации.