Вирт, молча, уставился на Доминго. Тот, насупившись, молчал, смешно вытянув при этом губы трубочкой и прижимая верхнюю губу к носу.
Внезапно моего слуха коснулась приглушенная стенами печальная гитарная мелодия.
— Ладно, отнеси ему… — вздохнула я, — возьми на кухне. И… положи побольше! Он, наверное, есть хочет…
— Казнили они его, — спокойно сказал Олаф, наливая новую порцию пиво из кувшина себе в кружку, — каким-то особым способом.
Один раз — это случайность, два — это уже закономерность! — произнес я про себя земную студенческую поговорку, — Сихот меня побери, что же со мной происходит? Тот раз Фелия, теперь Дина… Что со мной?
Ну, я ему и говорю: — Жаль мне тебя дедушка, — говорю, — но ничего-то у меня нет с собой, ни крошечки!