— Валентина сказала, что девочки идут на пляж только в купальниках с верхом. Обязательно.
Сашка довольная. Она действительно в Мишку этой весной влюбилась. Вчера она специально за куриной кровью в деревню ездила, чтобы моя повязка достоверно выглядела. А сегодня с утра с банкой крови ко мне приехала, переманивать моего ухажёра. Сашке теперь ко мне на метро приходится ездить, нам новую четырёхкомнатную квартиру на проспекте Калинина дали, как мне тогда Ильич и обещал.
— Если бы я знал, Миша, то уже нашли бы. Пока же я просто приказал сделать себе копию этой записи. Дома слушаю иногда. Пытаюсь разгадать. Да и песня сама по себе действительно красивая. Когда бы не надпись на конверте, то её можно было бы и по радио передавать. А вот с такой надписью… Почему эта песня настолько секретна? Почему?
Хе, узнали меня. Что и не удивительно. Ещё бы не узнали, плакаты о советско-германской дружбе в каждой школе ГДР висят. С моей физиономией, естественно. Про это мне Эльза написала. Она тоже получила свой кусок пирога и теперь расхлёбывает последствия своего дурацкого письма. Ей теперь тоже проблема выйти на улицу. Её все узнают, она ведь тоже на плакате рядом со мной нарисована. Мы там с ней рядом стоим, улыбаемся и обнимаемся. Чуть ли не целуемся.
— Наташ, ты чего, серьёзно? Снимать с книжки? Да зачем тебе этот магнитофон упёрся?
— Ладно, иди уж. Я всё понимаю. Да и кино всё равно уже почти закончилось. Это была последняя серия.