Ещё в конверте с письмом от папы были два листочка от братьев. Они нарисовали там для меня цветными карандашами какие-то каракули. Надо же, как время-то летит! Уже рисуют. А кажется, совсем недавно мы с Сашкой учили их садиться. Да, время. Лето 70-го на дворе. Осталось не так уж и много…
Пап, а что у нас на обед? Как пельмени? Ты ничего не сварил? Горе ты моё. Молоко хоть есть? А хлеб? Так, бери сумку и шагом марш в магазин. Купишь хлеб, молоко, кефир. И яиц пару десятков. А я пока картошки начищу. Давай, давай, шевелись. Кушать хочется. Мог бы и сам картошку почистить. Я не ругаю, всё иди.
Хороший лагерь, мне сразу понравился. Деревянные одноэтажные корпуса, сосновый лес вокруг. В паре сотен метров от забора протекает Ока. Ближайший город — Пущино, до него километров пять.
И что делать? Ясное дело, снова бежать за помощью к моей знакомой заведующей библиотекой. Сейчас начало декабря, после последнего вывоза списанных книг прошло больше полугода и в подвале уже должны к настоящему времени скопиться приличных размеров залежи.
Развлекал я её тем, что читал вслух свою честно сворованную у Филатова сказку. Её, кстати, издали на бумаге тиражом аж двести тысяч. Впрочем, для Союза это нормально. Также как и то, что по всяким проверкам и согласованиям рукопись чуть ли не полтора года ходила. Но связи режиссёра Фрэза всё же помогли. А сам бы я ни за что не смог бы продавить издание. Да я бы даже и пытаться не стал. Тем более что оно мне особо и не нужно. Книгу вот только жалко. Ведь действительно, гениальная вещь. Обидно было бы, если бы пропала — неизвестно, смог бы Филатов повторить её в этой реальности. Всё-таки это не мой мир, история тут уже идёт немножко иначе. По-видимому, пресловутый «эффект бабочки» всё же существует.
— Хорошо, я попрошу его. Когда приходить?