Во время вышеупомянутого мятежа на Москве не раз звенел вечевой колокол. Тверская летопись говорит об этом прямо: «Люди сташа вечем, митрополита и великую княгиню ограбили и едва вон из города отпустили». Вече было в Древней Руси вполне распространенным и привычным политическим инструментом народной демократии. Потом оно было задавлено властной вертикалью.
Чуть позже глава Пушкарского приказа Анисим Радишевский написал первый в истории нашей страны воинский устав — «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Сей замечательный документ вводил новые рода войск — части «иноземного строя», а именно солдатские полки, драгун, гусар, — а также новые воинские звания. Теперь в русской армии были не только десятники и сотники, которые командовали «старыми» соединениями, но и поручики, майоры, генералы, командовавшие реформированными на евроманер частями.
Слова о небоеспособности нашей «армии» — это не мои домыслы или предположения. Владимир Путин в самом начале своей президентской карьеры признался, что после нападения боевых групп террористов на Дагестан во всей тогдашней полуторамиллионной российской армии едва удалось наскрести три-пять десятков тысяч боеспособных единиц.
А кто противник? Князь Дмитрий? Но князь Дмитрий прекрасно знал о приближении татарских войск! Он стремглав несется в Кострому, где еще есть надежда собрать преданные войска взамен предавших московских. А в Москве в это время…
— Ничего, ты молодой, ты себе еще заработаешь…
Затем последовала серия жестоких войн между Москвой и Рязанью, Москвой и Тверью, Москвой и Великим княжеством Литовским. Параллельно в Орде шли свои разборки — до тех пор, пока там не усилился хан Синей Орды Тохтамыш, который решил положить конец распрям и наказать вконец оборзевшего самозванца Мамая.