Снял он этот груз с моих плеч. Пожалел пожилого человека. Похмыкал в бороду, да и признался, что не хватает в казне денег на решение этой проблемы, а кредитов на такие цели никто не даёт. Даже французы. Говорят - срок окупаемости чересчур велик.
Мы уходим заряжаться. Солнце скатывается к горизонту, а по ночам нынче особо-то на море не воюют, если только десанты высаживают, чему мы никак не можем помешать.
На лице императора мелькает досада и, как дед деда, я его прекрасно понимаю. Естественно, вмешиваюсь.
Мы и вернулись в Севастополь в свой старый дом. Ниловну мою потянуло домой. Дочка с мужем там так и проживает, поэтому хозяйство в порядке и в разруху ничего не пришло. Зять наш Зиновий по прежнему охотно ковыряется в лаборатории, а коза померла от возрасту. Мы её с собой в Павловский дворец не брали - шутки понимаем. Новая же коза, тоже Манька, как и раньше получает денежное содержание от казны, которого и на жизнь хватает, и на эксперименты остаётся. Это, кроме зарплаты телеграфиста, которую дочка Оленька тоже охотно расходует.
Снизился и застабилизировался. Есть рабочей режим.
- Позвольте помочь вам, Пётр Семёнович, - рослый незнакомец в чёрном сюртуке с погонами. Бородатый. Первые признаки седины, намёк на залысины.