Вот и припудривал шашки, доставал острожненько, словно при игре в бирюльки, да в боевое отделение укладывал. Вроде, пронесло. Крышки-то отсеков торпеды у меня теперь не гвоздями заколачиваются, а крепятся на болтах, хоть и сквозь дерево, зато через каучуковые прокладки и с широкими шайбами.
Никто не заглядывает, вот и всё. И что ты будешь делать? А ведь ходят мимо люди! Что обидно, голоса у молодых людей прекрасные, звучат чисто и играют они великолепно, а вот как-то никого это за душу не берут.
Чуть погодя появилась пара совсем молодых людей -- парень в гимназической шинели и девушка в строгом платье фартуком, поверх которого накинуто пальто форменного вида. На мою попытку усадить их за стол они рассмеялись и умчались наверх. Понятно, живут они здесь.
Пиратские джонки, эскортировавшие подводные лодки, притворяющиеся мирными судами, получили чёткое целеуказание, и успели к добыче ещё до рассвета. Наши подводники были ужасно рады тому, что можно прекратить подбрасывать в топки, создающие дым для имитаторов пароходных труб. А то ведь под пристальными взглядами бороздителей этих морей надо было выглядеть естественно.
Оттуда доносится ещё один выстрел, заметно четче. Корпус корабля поворачивается вправо. Новый залп с берега и доклад о всплеске справа по носу. Наконец не доклад -- вопль:
Как Вы понимаете, я воспроизвожу логическую цепочку, потребовавшуюся мне для того, чтобы убедить бравого адмирала не плодить уродцев, последовательно нарабатывая опыт, полученной авиацией за первые годы её становления, а сразу делать хоть что-то похожее на правильный самолёт. И не забывайте, что мне, как минимум, нужно еще термодатчики поставить в оба мотора... ну, я всё-таки приборостроитель.