— Ты всегда был слаб в вере, Даня. Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя. Никогда не даст Он поколебаться праведнику. Православие учит смирению и стойкости. Только так мы сможем противостоять лишениям, обрушившимся на род людской. Страшный Суд — вот он, уже наступил, само Чистилище поднялось к нам из глубин земных, а ты и тебе подобные все не уйметесь. Помнишь ведь, что гордыня — один из грехов смертных?
— Какие новости, Сергей Петрович? — не утерпел, наконец, Пашка.
К тому времени Данил уже совсем оправился, и даже гул в голове постепенно затихал, хотя рана нет-нет — да и напоминала о себе пульсирующей болью где-то в глубинах мозга.
— Где ж такая местность сохранилась, просветите?! — заорал сидящий рядом Оглобля.
Драка у домика шла не на жизнь, а на смерть. Данил как-то смотрел с диска по плазме в «Тавэрне» документальный фильм о больших рыже-полосатых зверях — тиграх. Маленького Даньку тогда очень впечатлили звуки, издаваемые дерущимися хищниками. Так вот от домика теперь раздавался похожий яростный, раскатистый рёв монстра и чуть более слабое, но от того не менее яростное, рычание человека.
Бойцы противника не успели. Первые очереди ударили, когда летящий, словно локомотив, утробно ревущий куропат был метрах в сорока от пулеметного расчета. Чтобы преодолеть это расстояние, ему понадобилась пара секунд, не более. Многотонная туша налетела на людей, смела их вместе с пулеметом, плюща и размазывая по стенке, притиснула к контейнеру. Набежавшие выродки метались среди пытающихся обороняться бойцов, валили их на землю, рвали когтями, вгрызались в тела, отрывали мощными рывками конечности… Очереди из автоматов бестолково хлестали во все стороны, однако редкие неприцельные попадания только раззадоривали и бесили выродков. Силы были слишком неравны — грохот боя привлек нечисть со всей округи, и теперь на каждого человека приходилось по два-три мутанта.