— Будешь тут нервным! У меня напарника подрали, а ты тут бродишь, сплетни подбираешь!
— Саня, будешь отвлекать — мы до вечера провозимся. А нам еще в военторг лезть…
На улице дуло. Лопасти ветряков на крыше шумели особенно сильно, заглушая и без того неразборчивый бубнёж из-под резины. Пришлось общаться знаками. Каждая группа сталкеров разрабатывала свою азбуку для глухонемых. Очень помогало, надо сказать, особенно в тех случаях, когда нарушение тишины было равносильно смертному приговору.
Данил покосился на Сычина — да уж, этот выдаст…
То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки. Ломоть и Кислый внезапно зашатались, остановились. Постояли, сдвинув головы, видимо что-то обсуждая. Затем, окончив обмен мнениями, вновь двинулись вперед, в обход радиационного пятна, в центре которого стоял домишка, — и тут же, вероятно почти одновременно, заметили монстра. Синхронно вскинули автоматы — и вдруг одного из них безо всяких видимых причин повело в сторону, он выронил ствол и повалился на землю. Другой успел дать длинную очередь — и даже на таком расстоянии было видно, что попал! Монстр дернулся, из пулевых отверстий на груди брызнула кровь — однако на этом все и закончилось. Так же как у его напарника, безо всяких видимых причин, ноги второго подломились, и он безвольно, как кукла, лишенная ниточек, свалился рядом.
— …а мне как раз билет надо брать — в Москву на заработки, — Данил, подпиливая сосенку, краем уха ловил адресованные Кислому отрывки бухтения Ломтя, доносящиеся из-под противогаза. — Ну, раз зовут — и ладно, хорошо. Хуже, если не вызывают. Деньги-то нужны! Пошел. И билет взял уже, и расписание посмотрел, а все стою. Домой надо — а словно не пускает что-то…