— Хорошо. Надевай ОЗК и жди в тамбуре. Я выхожу. Да, автомат-то сюда давай… Эх ты, вояка! Патрон-то почему не дослал?!
Выбежав на улицу, он растолкал ребят, выбравшихся к тому времени из укрытий и молча, в растерянности, стоящих теперь полукругом и созерцающих это избиение. Китаец уже сидел на своей жертве и методично, стараясь попасть по голове, долбил камнем извивающегося под ним и прикрывающегося руками человека.
Мало того, что кружилась голова, тошнило и зверски крутило в кишках, — в дополнение ко всем этим прелестям немилосердно драл горло сухой кашель и сжимало, словно в железных тисках, грудь. Дышалось тяжело, словно гортань сплющило до размеров клистирной трубки, но — дышалось! А это, в свою очередь, значило, что он все-таки был жив.
— Нормальные парни, — сказал майор, передавая ему «личные дела». — Ты их, кстати, видел. Это они парламентерами приходили. Проф с Кубовичем покрепче будут, а Урюк — похлипче. Но ты не смотри, что сопля, — лось самый натуральный. Ничем не загонишь.
С минуту друзья молча созерцали висящую в небе черную точку.
После Бабаха хотел было Саньку проведать — да Хирург, помощник Айболита, парень чуть постарше Данила, не пустил.