Именно в тот раз, в первый выход на поверхность, и проявилась эта Сашкина способность — чуять иногда задницу там, где ее, казалось, нет и в помине. Если б не Сашкина интуиция тогда — кто знает, как бы все повернулось? А так — Данил пожал плечами, сделал несколько шагов в сторону — и в глазах внезапно задвоилось, поплыло, забегали мушки, голова странно потяжелела и зашумело в ушах. Удивляясь такому новому для себя состоянию, он было приостановился, но тут Сашка, издав какой-то хлюпающий нечленораздельный звук, ткнул пальцем в домик и за руку рванул друга назад, туда, откуда они только что пришли. Данил глянул, куда указывал товарищ, и обомлел: из домика какой-то дерганой, ломаной, скособоченной походкой выходило невиданное страшилище. Ростом, пожалуй, даже побольше Шрека, в плечах — так точно шире раза в полтора. Все тело в каких-то буграх, а голова… О господи!.. Огромная теменная область, как нарост на маленькой головке, смотрелась жутко уродливо, противно до тошноты. Позабыв о пистолете в судорожно сжатом кулаке, Данил развернулся и во все лопатки бросился вслед за товарищем.