— Да это с детства еще пошло, — Данил усмехнулся. — Илюха всегда гордился, что его отец — полковник спецназа, да еще и глава администрации Убежища. Говорил: «Спецназ — это голубая кровь!» Вот его Арийцем и прозвали…
Первые дни. Первые дни не опишешь словами… Животный страх. Жуть. Неизвестность. Тоска — у каждого ведь наверху остался кто-то, при мысли о ком рвалось сердце. Уныние, отчаяние, панический ужас. Многие не верили, что произошло необратимое, надеялись: вот-вот придут спасатели, откроют двери и выведут людей на поверхность. Однако время шло, и даже самым упертым, наконец, пришлось взглянуть правде в глаза и признать — жизнь отныне переменилась самым коренным образом.
Данька притих, потирая макушку, — дед руку имел твердую, а силы в ней со времен молодости если и убавилось, то совсем чуть-чуть.
— А так! Берут ребенка — и вырезают у него сердце или почку. И старперу какому-нибудь больному вкрячивают за золото!
Аудитория пораженно зашумела, даже полковник озадаченно крякнул.
— А нахрена? И че будет? Че делать-то теперь?