— Хрена се… Не повезло пацану… Такая ломка…
Данил разомкнул, наконец, объятия. Когда он прибежал к полковнику в праведном гневе, как-то не думалось ему о том, что, решив освободить рабов, он фактически приговорил караванщиков к смерти. Вернее — думалось, но до конца еще не понималось, не осознавалось… И кто знает, вернись все обратно — повторил бы он все снова?..
Отец с болью смотрел, как с каждым днем сыну становится все хуже и хуже.
— Слышь, Батарей, — Данил обернулся к Пашке. — Ты помнишь, как поезд утром подходил? Сколько ты вагонов насчитал?
Полковник задумчиво теребил «крокодильчик» на ОЗК.
И ведь не поделаешь ничего, дежурство есть дежурство. Боевой пост не оставишь. Отойди-ка хоть на минуту — а ну как в это время псы нагрянут? Или выродки? Или еще кто похуже! Выскочит из-за насыпи со стороны промзоны стая рыл эдак в двадцать — и во все лопатки к вокзалу чешут. Тут уж не зевай!