В первый раз с тех пор, как мы мы с ним встретились, равновесие Шайк-стера поколебалось.
— Ну да. Он министр финансов в Поссилтуме. Неужто вы его знаете?
— Конечно, при таком шатком положении, как сейчас, вам придется гарантировать его жалование.
Для тех из вас, кто подключился к этой серии с запозданием, поясню: Глип — это мой любимец. Он живет в королевской конюшне. Он также является голубым драконом шестиметровой длины… полувзрослым. (Я содрогаюсь при мысли о том, каким он будет с виду, когда станет вполне взрослым. Мамочка.) Что же касается его остроумной речи, то вы должны его простить. В его словаре есть только одно слово, но он компенсирует это частым употреблением этого вышеупомянутого слова. Речист он или нет, я обратился в этот момент кризиса именно к нему, потому что с исчезновением Ааза он стал единственным в этом измерении, способным хотя бы смутно посочувствовать моей беде. Это само по себе много говорит о светской жизни мага.
— Так что же нам делать? — зарычал Гвидо, вырывая из-под подбородка салфетку и бросая ее на стол. — Мои ребята не могут быть одновременно в двух местах. Мы не можем следить за нашими текущими клиентами, а также подыскивать новых.