Генерал вытянулся, словно палку проглотил.
— Будь откровенен, малыш, — сказал я себе в лучшей своей имитации Ааза. — Ты многим обязан своему старому учителю.
— Пока… но не надолго. Видите ли, я вычислил для себя, что здесь вышло наперекосяк.
Все четверо борцов пользовались одной раздевалкой, и когда мы вошли колонной по одному, они выжидательно подняли головы.
Он опять закрыл дверь, но не раньше, чем мы успели увидеть на полу двух телохранителей. Ну, Гвидо — тот лежал на полу, а Нунцио, в некотором роде, стоял на голове у скамейки в углу.
Единственное, что хуже чародея — это ученик чародея.