Голос Вологодского сочился едкостью, его щеки покрылись румянцем, ноздри возбужденно трепетали. Он схватил генерала за рукав.
— И да, и нет, Иван Петрович, — Константин пожал плечами, прыснув смешком, — видите, что они устроили? Ни малейшей возможности для антикоммунистической пропаганды нам не дают. Комендантский час ввели, время церковной службы сдвинули, чтобы мы со своими погонами и лампасами никому в глаза не попались. И не столько нас охраняли, сколько улицу оцепили да на окна смотрели — где любопытные найдутся?! Чтоб за шкварку их и в свое «гестапо»…
Хотели даже врача немедленно вызвать, но тут Арчегов всех «послал» подальше — для медиков сейчас было совсем не до царапин, пусть и военным министром полученной. Ибо в данный момент здание сибирского посольства напоминало огромный лазарет, пропитанный болью и стонами раненых, запахом смерти и крови.
«Прав был фельдмаршал Кутузов, когда сказал, что он даже не вздохнет по англичанам, если узнает, что их проклятый остров уйдет под воду. Трижды прав!»
— Либо отобрать хлеб на юге и у сибиряков.
— Не думаю. Мы имели с генералом Юденичем долгую и весьма интересную беседу.