— Это война… — прошептал Смирнов, опускаясь без сил на стул…
Контр-адмирал Смирнов задумчиво посмотрел на Пепеляева, который сам вызвал его на этот откровенный разговор, прибыв в здание управления ВМС Сибири.
— Смею вас заверить, Лев Давыдович, что с криминальным элементом мы ведем самую беспощадную войну. Надеюсь, вам об этом докладывали? И не думаете ли вы, что я проявлю снисхождение к преступникам там, где объявлено военное положение?!
Арчегов отвернулся, снова прижавшись к тумбе — за Вологодского он уже не беспокоился. Пуля мякоть прошила, кость и артерию не задела, иначе бы и кровь хлестала, и вопли были, мама не горюй! Как на дороге, которая превратилась от стонов и хрипов раненых в юдоль скорби.
— Тут реквизиты Стокгольмского банка. Кстати, того самого, через который вы получали от Германского Генштаба деньги на революцию. На эти счета нужно положить валютой на триста тысяч рублей золотом. Желательно английскими фунтами. Российская разведка за рубежом действует эффективно, имеются еще старые военные агенты при посольствах. А у них обширные связи и неплохая агентура.
Адмирал с любопытством наблюдал, как с февраля в верхах Сибирской армии происходили видимые глазу перемещения высшего командного состава. Вначале значимые посты заняли «старые» генералы, получившие этот чин еще при прежнем императоре.