— Вы стали настоящим политиком, Петр Васильевич. В вас говорит здоровый эгоизм государственного деятеля.
Вот только так сидя на лавочке в тенистом парке и можно было покурить, но никак иначе — моветон. Да и жена все чаще и чаще мягко журила его за дурную привычку.
Вороной жеребец, названный так в честь своего злобного нрава, недовольно фыркнул и потянулся мягкими губами к синей глади медленно текущей Вислы, стал осторожно и медленно пить, а Константин все улыбался — радостно было на душе.
Премьер-министр уже мыслил вполне реалистично, считая, что возродить Российскую империю в прежнем виде не представляется возможным. А потому склонен прислушиваться к доводам рассудка. Да и не стоило, на его взгляд, реставрировать старый порядок, оказавшийся жизненно неспособным. А вот идею федерации, своего рода британский вариант на русский лад, воспринимал с нескрываемым одобрением.
— Ну и что?! Он одыбает потихоньку, «хозяйство» потрет, пошипит, а потом табуреточку из-под наших ног и выбьет! И будем мы качаться, шейку скособочив и язычок высунув!