Бокий раскрыл сверток — там было с пару десятков золотых перстней и серег с рубинами разных форм. Мойзес откровенно ухмыльнулся, а глаз сверкнул молнией.
Атаман сознательно рядился в простого казака — взятки гладки. К Богу и царю на «ты», сам монарх ко всем на «вы», а про себя всегда говорит «мы». Вот они, нравы российские! Но хитрый был, аки змий, и успел поймать взгляд Михаила Александровича, признательный и благодарный.
— Нет, Константин Иванович. Более того, они клянутся, что еще двоих убитых видели раньше среди ижевских егерей, только не знают их фамилий. Они были инструкторами.
Сейчас, мысленно сложив два и два, бывший атаман оказался в «буридановом» положении — ему нужно было что-то выбирать одно, причем очень быстро. Он физически чувствовал, как стремительно течет в песок время, и все меньше и меньше остается времени для обдумывания.
— Не заключение, а долгая и продолжительная болезнь…