- Последний вопрос, - уже в спину прихрамывающему пловцу крикнул Максим, - Почему ты, русский, служишь каким-то прохиндеям? Почему не родной стране?
В кают-компании было людно. Тут Максим увидел еще несколько людей, с которыми познакомился в рубке. Их легко было опознать по наличию шишек, синяков и различной степени запачканности в йоде. Зрелище это неожиданно оказалось настолько приятным, что Максим неожиданно начал напевать про себя «Оду радости» Бетховена плавно переходящую в арию тореодора.
- Белки объедают трупы. – он отступил на шаг и махнул рукой в сторону городского центра – Проезжайте.
Земля быстро приближалась. Завиднелась речка, отражающая светлеющее небо. Клин развернулся вдоль русла и пошел вниз. В ушах снова засвистело.
«Я тебя породил, я тебя и убью» додумал Максим, повернулся спиной, и Ибрагим крепко обхватил его ремнем. Затянул, обхватил еще одним. Лишний рюкзак сначала хотели отдать Жуку, но тот заворчал, что за этой хреновиной ничего не видно и, вообще, предупреждать надо было. Отдали Соловью.
Маргарет лежала на постели, полуприкрыв глаза. Рядом с кроватью лежала фотография в деревянной рамке и маленькая баночка. Пустая баночка из-под снотворного.