- Ну, какое-то действует. Грузовое, для гуманитарных грузов, военное. Гражданские летают только по нашему специальному разрешению. Только в Москву все равно не летаем – делать там уже нечего. Вы не волнуйтесь, Максим Константинович, мы обязательно найдем вашу семью, все узнаем, тогда и полетите, и поедете и все, что хотите. А пока – отпустить вас не могу.
С этими словами он бросил Максиму на грудь снаряженный рюкзак. Максим кряхтя, поднялся, попрыгал на месте, разгоняя кровь. Поприседал. Когда Максим надел рюкзак, Арчер помог ему затянуть грудные лямки, а затем пристегнул к ним продолговатый чехол.
- На исповедь не ходите, на литургию – только строем, в голове одна двойная бухгалтерия. Всех забот – то спортзал новый освятить, то оружие благословить. К душе допуска нет.
- Бладхаунды в Архангельске не выживут. Холодно.
Максим боялся летать и терпеть не мог момент отрыва самолета от полосы. Он стиснул зубы и глубоко вжался в кресло.
- Появление у Вас контакта с разыскиваемым опасным преступником легитимизируют репрессии в Ваш адрес. Фактически, я – достаточное и необходимое основание для того, чтобы с Вами расправиться.