Это не была ненависть, хотя и было очень и очень похоже. Это была всего лишь переросшая все пределы, гигантская, чудовищная смертельная зависть. Зависть неудачника.
- Господа! Верните мне мои пистолеты, а? – жалобно попросил Максим. – Ну, я как голый, честное слово!
Однажды утром пришел Коновалец. Посмотрел на опухшее лицо Максима, понюхал, поморщился.
- Что-то не так. – глядя при свете прожекторов как на палубу вытаскивают механика сказал Максим.
- Ко-ры-то… - Максим прочитал крупные буквы на борту яхты.
- Короче говоря: клятва Гиппократа в действии.