Иван Александрович повернулся к Максиму спиной, засунул руки в карманы и пробурчал.
И Ибрагим протянул Максиму нечто массивное, вороненое, с огромным глушителем вместо ствола.
Максим под оценивающим взглядом бойцов быстро и четко собрал винтовку.
Шагая рядом с Максимом в указанном стариком направлении, Арчер потер лицо, как будто умываясь или стирая что-то с лица.
В этот момент дверь в дальнем конце холла открылась, и на пороге появился бородатый мужчина в одних трусах с заспанным лицом. Узрев всю картину, он сунул руку за дверной косяк и вытащил оттуда охотничье ружье. Но поднять его он не успел. Максим быстро скользнул вперед и в точности как его в спортзале Ибрагим, ударил одновременно в вооруженную руку и грудь. Ружье упало на месте, а державший его отлетел внутрь комнаты, с грохотом упал и скорчился на полу. Максим шагнул за ним в комнату, оказавшуюся спальней, и увидел большую деревянную кровать под иконами, с которой поднималась пожилая женщина. Лицо у нее было таким же мятым и заспанным, как и у мужа. То, что это супруги Максим не сомневался – на обоих лежала печать совместной жизни, делающая мужа и жену похожими даже в движениях, но при этом дополняющими друг друга.
Бармен все время пытался обращаться к Арчеру, чувствуя, что в этой команде он ведущий, но Арчер молчал, а говорил Максим. Это немного раздражало, когда задаешь вопрос одному, тому, который сидит справа, а получаешь ответ от другого и в левое ухо.