- Иван Александрович! – обратился к директор к полковнику – Устройте ему лейтенанта. Как положено. И наградить как-то надо. Человек полмира прошагал.
- Красавец! – шеф взял Максима за плечи и несколько раз повернул его. – Ты челюсть-то только не выпячивай. Спрячь. Не Шварцнегер. Ладно, с Богом. Полезай, давай. И постарайся не заблевать одежду.
После полулитра они все же приснились: сидели напротив и смотрели на него. Через какое-то время ему стало неприятно их молчание, и он стал кричать на них, а когда они пропали, плакал и просил вернуться.
- Интересно, кто там кричал? Кого застрелили? – второй внутренний голос говорил тихо, но вполне отчетливо.
- Трумэн на публичных выступлениях прямо утверждал, что в Советском Союзе преднамеренно уничтожают детей сотнями тысяч! И все из-за того, что Россия выпала из международной банковской системы.
Максим поперхнулся, и отличный девятнадцатилетний виски пошел носом. Пока он, прикрывшись рукавом, кашлял, чихал, тряс головой и вытирал слезы, Маргарет смеялась.