Судя по количеству увиденных на поверхности Земли вспышек, а их было, в пределах видимости, что-то около полутора десятков, конец света не наступил. Пока.
Они около часа шли по холмам, потом стали подниматься выше уже по скалистой местности. Максим пыхтел, его ноги уже привыкшие отмерять мили по равнине, тут стали бастовать. В темноте, он часто спотыкался, но Арчер не позволил зажигать фонарь.
- У нее любовник, Макс. Молодой и красивый. И очень ее любит. Он забрал ее и ребенка, когда все случилось. Я все видела сама.
- Юрич! Юрич! Подойди! Значит так. Этого, вот того, что сейчас здесь выступал, – директор прочистил нос при помощи платка и бросил его под стол, - На всякий случай, бабу его найдите. Он ведь за бабой бегает? Найдите ее. И детеныша найдите. Мало ли что? А тут – любое «что» – не малое. И московской братве передайте, что достали уже с местными вопросы выяснять. Пусть договорятся, наконец. Мне тут стабильность нужна. И, кстати, о семье Макарова. Их тоже найдите. Все. Можешь идти. За любовницей его – круглосуточное наблюдение. Нет! – глава контрразведки потер ладонь об ладонь, - Доставь-ка ты ее мне. И побыстрее. А самого вот этого вот нахала – в самую жопу. Чтоб концов не сыскали. Подготовь бумаги.
- Вот про конец вы это очень точно заметили. Только конец этот с этого момента вам подконтролен уже не будет. Неужели не чувствуете, что именно вокруг нас что-то происходит? Неопределенность какая-то? Вокруг все примерно ясно в пределах погрешностей, а вот все, что касается этого телефона, мгновенно утрачивает предсказуемость?
Ну, а что собственно? Их первая мировая миновала, вторая мировая миновала. Что можно ожидать от этих? Эти же, хоть весь мир пропади, будут думать о… А о чем они сейчас думают? О чем думают дети играя в песочнице? О том, что делают что-то очень важное, наверное. Интересно, что у нас сейчас творится? Наверное, полная жопа. Господи-господи, помоги мне…»