– Успокойся, Влад, – миролюбиво сказал незваный гость, подходя к свету. – О том, что стал менестрелем, ты жалеешь давно. Я скорблю о своем вторжении, но другой возможности поговорить наедине у нас не было.
После вчерашнего празднества зал успели убрать. Ни гайда, ни его мечников еще не было. Только беспамятные суетились между столами, вытирая последние жирные пятна и выметая из щелей в полу огрызки. Усевшись в уголке я следил за их возней, невольно вспоминая слова Аскина. Что же, по меркам предков все они – дети?
Говорящий с Богами потянулся ко мне и похлопал по плечу. Я невольно вздрогнул.
– Оставь тот порошок, что ты предлагал мне, – остановил я Аскина, уже стоящего на пороге. – Мне нужно петь перед уходом, а я лишился сна по твоей милости.
– Но они убивали. Кто-то смог преступить законы.
Понятие полюса было для меня известным, но достаточно бессмысленным. Я знал, что мы живем где-то вблизи полюса, а к северу, за Ледовитым Морем, начинается холодный, безрадостный, неприспособленный для жизни материк. Куда больше нашего, но совершенно негостеприимный. Временами туда откочевывали Дикие Острова, но я всегда сомневался, что им удается выжить в ледяной пустыне.