Отпив половину кубка я посмотрел на раба.
Холм был слишком правильной формы. Ровная поверхность бурого цвета, заросшая цепким кустарником, вырастала из грязи идеальной полусферой. Холм был дырявым – повсюду в нем темнели провалы, уходящие вглубь ходы. Холм был металлическим – из-под наросшей за двести лет грязи выступали красноватые, изъеденные ржой и ветром балки, гнутые стальные листы, еще сохранившие кое-где остатки матовой полировки.
Я взглянул на него – и отвел глаза. Такими словами не шутят.
– Ну, менестрель! Неужели ты не слышал, что в древности годы были в два раза дольше?
Сквозь проломы внутренней стены тоже шел свет. Слабый и печальный, вызывающий ощущение мимолетности, словно горные сумерки. Откуда он, неужели под Куполом по прежнему горит маленькое фальшивое солнце?
Под каменными сводами банкетного зала застучали торопливые шаги. Бывший мечник Асан принес мне вино. Хорошее, прохладное, прозрачное как ключевая вода вино гайда Ириана…