В общем, дела шли в нужном направлении. Деятельность британцев и французов удалось ненадолго нейтрализовать обещанием, что в случае возобновления военных действий мы склоним все новообразованные государства к вступлению в войну на нашей стороне. Впрочем, этого обещания хватило на пару недель, после чего французские и английские представители начали забрасывать свои правительства телеграммами — русские, мол, внаглую на ходу подметки срезают. Но было уже поздно: мы превосходили и британцев, и французов по всем показателям — и кадрово в том числе. Наши миссии были сформированы из людей, которых отобрали и проинструктировали Буров с Сазоновым, а руководство миссий еще и я, в то время как британские и французские формировались по остаточному принципу. Ну кто из действительно стоящих людей согласится поехать в такое захолустье — бывшую глухую провинцию бывшей и не слишком-то значимой империи? Даже если теперь это именуется независимым государством Словения… И численно тоже превосходили (в наших миссиях работали уже десятки и сотни людей, а в английских, французских и, скажем, американских насчитывалось по два-три, максимум пять человек), и, так сказать, оружно. В конце концов, во всех этих новых независимых государствах стояли наши войска, причем их военная мощь превышала все, что имелось в распоряжении новоиспеченных правительств. А у британцев и французов тут пока не было даже одного сраного взвода… Вследствие чего мы с Николаем получили две раздраженные ноты от Пуанкаре и Асквита, заявлявших, что какие-либо договоры с бывшими врагами союзникам следует заключать только вместе, ибо эта война велась союзными силами и потому ее завершение с любым враждебным государством также должно стать совместным действием. Вернее, ноты получил я — Николай в настоящий момент совершал вояж по столицам новообразованных государств, вызывая повсюду бури восторга. Ну как же, только-только стали свободными и независимыми — и тут ТАКОЙ гость! Император одной из великих, да что там — величайшей державы мира (ну да, раз приехал к нам — значит, величайшей, к нам же всякая мелочь не ездит). Светоч и надежда славянского мира! Освободитель и миротворец!..