А вот Штюрмера арестовать не смогли, несмотря на указ императора. На свободе Борис Владимирович. Если это можно так назвать. Ибо покидать Кремль ему, равно как и мне, без предварительного уведомления о том руководства ЧК, настоятельно не рекомендуется. А ЧК — это не та организация, чьи настоятельные рекомендации можно игнорировать.
А что будет после победы? Победы? Хм… Да, раненый мужчина в победе не сомневается. Вслух не сомневается. Но в глубине души понимает, что война уже проиграна. Он же не идиот. Спасти Рейх может лишь чудо. Например, если сейчас вдруг, волшебным образом, исчезнет один из фронтов. Лучше западный, он посильнее. Но можно и восточный. Война на два фронта для Германии гибельна, это молодой солдат понимает. Но где же взять такого волшебника, который уничтожит целый фронт врагов?
Так что, когда я напомнил Петру о той бумажке, он сразу решил срочно опубликовать её. А заодно ещё и в американское посольство послать полный текст фельдъегерем. Вреда я том не увидел и согласился. Так мы и сделали. Фельдъегеря отправили, газетчиков позвали. В том числе четырёх иностранных корреспондентов. Причём один из них был американцем.
— Ваше Величество, — чуть склонив голову по-немецки приветствует меня кайзер Второго Рейха Вильгельм II. — Ваше Святейшество, — кивок в сторону патриарха. — Господа, — взгляд на Бухарина, — господа, Германия больше не может продолжать эту войну…
— А как же Владимир Ильич? Который Ленин. Его Вы тоже…
И самое для меня главное — жизнь! Я снова стану человеком. Смогу жить, ходить, радоваться обществу девчонок. И даже если меня убьют на войне, всё равно некоторое время я побуду человеком. Это лучше, чем десятилетия ощущать себя кактусом в горшке.