Конечно, я имею в виду сиюминутные интересы. В долгосрочной перспективе, разумеется, захватить контроль над проливами, и включить Константинополь с состав империи было бы весьма желательно. Гражданская война, похоже, откладывается. Брестского мира, во всяком случае, не будет точно. Да и господам большевикам на фронте теперь будет крайне непросто вести пораженческую агитацию.
— Кипятка могу налить. И эрзац-кофе есть.
— Замечательно. Сейчас я приглашу его. Да, и не хотите ли чаю? С баранками.
Хотя по сравнению с первым месяцем острота боли несколько снизилась, да и привык я к ней. Сейчас мне иногда удаётся даже заснуть без обезболивающей таблетки. А иногда не удаётся. Иногда для того, чтобы забыться во сне, мне помимо обезболивающего приходится пить ещё и снотворное. Потому что кроме физической Боли есть ещё и Мысли.
— Молодец, Петь. Ты тоже голова. А то, может, они бы и без Гитлера организовались.
Что ж, французский — это не страшно. Я его худо-бедно, но знаю. Гораздо хуже латынь. Мне нужно чего-то испугаться или чему-то обрадоваться, когда меня спросят о латыни. Тогда, может, тоже вспомню. Но пока не получается. Я как-то меньше стал бояться. Не как в первый день. А то, что я латынь забыл полностью, смазывается тем, что Алёшка и раньше успехами в ней не блистал.