-Нет. С Томска я. Сибирячка. Так идем или нет?
Из-под трупа пусть теперь сам выбирается, самурай хренов, а я обиделся. Леночка, в отличие от меня, не была испорченным человеком, и семья у неё была не очень богатой, так что она не избалована, совсем. Я поднял с пола упавший портсигар Туза. Хороший портсигар, серебряный, можно дорого продать. Раскрыл, достал папиросу, понюхал. Вроде бы неплохо. Спичечный коробок оставался на столе. Чуть подпрыгнув, присел на край стола, закурил, выпустил струйку дыма в потолок, неторопливо огляделся. Ну, что ж, по-моему, так чистая победа.
Он вновь сбился, начал молитву заново, но худощавый не дал продолжить:
Петр заглянул в квартиру. Аркадий Моисеевич что-то писал, примостившись на кухонном столе, через распахнутую дверь в следующую комнату было видно, как Сергеич чертит линии мелом на полу у трупа, рядом стоит комсомолка Ратина и внимательно за ним наблюдает. Ох и девушка! Настоящая комсомолка! Пятна крови кругом, едкий запах сгоревшего пороха, трупы валяются, а она стоит себе, только пальчики в кулачки сжала.
-Тысяч на пятьдесят долларов. Или фунтов, согласно курсу.
Она подняла голову, посмотрела, а я опустил руку - видел я уже такие взгляды, видел. Так смотрят, когда видят что-то обычно недоступное, когда одной ногой стоят уже там, в пустоте.