Но прошёл час, и Саша забеспокоился. А когда минул второй, он решил возвращаться к своей группе. Взрывчатки с собой больше нет, но задачу свою он выполнил, канал несудоходен.
— Целых двести граммов! Да за них такой шматок сала отдать надо!
— Да не трону я тебя! Жалко просто, такая баня — и одному. А спину потрёшь?
Самолёт был наш, советский, довоенного ещё производства, на киле красовалась полустёртая звезда. Судя по всему, сбили его или он сам упал ещё летом 1941 года, поскольку его оплетали высохшие за зиму ветви кустарника.
Паренёк скептически оглядел форму, в которую был одет Саша, улыбнулся.
— Да на что тебе этот кусок-то, да ещё дырявый?