Занимаясь испанским, Аомамэ представляла свою мирную жизнь на морском берегу. Нашлось бы в такой жизни место и для Тэнго? Она закрывала глаза и воображала, как они вдвоем загорают на пляже Карибского моря. Она — в узеньком черном бикини и темных очках — сжимает руку лежащего рядом Тэнго. Но почему-то в этой картинке ничто не трогало душу. Все равно что рекламный плакат какой-нибудь туристической фирмы.
— Ради бога, простите. Иначе я объяснить не могу. Тамару снова молчит. Похоже, догадался по ее голосу, что она от своего не отступит.
Вернувшись в квартиру, Усикава размотал шарф, снял пальто и шапку. Открыл на кухне банку тушенки и стоя съел ее с булочкой. Выпил банку кофе — не горячего, не холодного. Но ни в чем не почувствовал вкуса. Жуешь, а вкуса нет. В чем же тут дело — в продуктах? Или в его ощущениях? Непонятно. А может, все из-за этих двух лун, что поблескивают теперь на донышках его глаз? Откуда-то издалека едва разборчиво послышался перелив дверного звонка. Позвонили дважды, через паузу. Но Усикава не обратил внимания. Скорее всего, звонили кому-то этажом выше.
— Да, господин Фукада скончался после того, как «Воздушный Кокон» увидел свет.
А вот как объяснил мне это Лидер перед смертью. Поезд в данном случае — это роман, написанный Тэнго, а я — его неотъемлемая часть. Вот почему я здесь — пассивный эпизодический персонаж, заблудившийся в густом тумане.