Аомамэ жадно вслушивается в его голос, точно слышит впервые.
— Хотелось бы поговорить с его классным руководителем, — сказал Усикава.
Голос незнакомый. Бесстрастный баритон. Не высокий, не низкий. Не жесткий, не мягкий. Таким идеально зачитывать вылеты рейсов в аэропортах и отчеты с фондовых рынков.
— Хорошо. Я всего лишь хочу, чтобы между нами не оставалось непонимания. Полагаю, раз ты так говоришь, у тебя есть свои причины.
— Таких деталей не помню. Это ведь уже после смерти. А я помню лишь то, что уже умирала. Меня кто-то душил. Тот, кого я никогда не встречала.
Себя Усикава представлял кем-то вроде хищника, который прячется в ночном лесу, поджидая добычу. Терпеливый охотник, он готов броситься на свою жертву в самый подходящий момент. До этого мига никто вокруг не должен ничего подозревать. Главное — затаиться и усыпить бдительность противника. Подобный ход мысли он выработал в себе с первых классов школы. Никогда ни перед кем не заискивал, а чувства и эмоции всегда держал при себе.