— Именно, — кивнул риелтор. — Жилец заплатил всю оставшуюся сумму и попросил новых людей в квартиру пока не запускать. Ну, а раз платит исправно, нам и пожаловаться не на что…
Это профи, сообразил Усикава. Если потребуется, отнимет у человека жизнь, не задумываясь. Таков его хлеб. Кто же прислал его? «Авангард»? Неужели они решили от меня избавиться? Рассудили, что я им больше не нужен, только мешаю? Если так, они ошибаются. Ведь еще немного — и Аомамэ была бы у них в руках… Усикава попытался докричаться до своего палача — подожди, послушай меня. Но для голоса не было воздуха, а язык будто окаменел в гортани.
— Прекрасно вас понимаю. Остаться здесь — мое решение, и я постараюсь защититься своими силами. Металлической битой и вашим подарком.
Но сообщать это двум головорезам из «Авангарда» пока рановато. Усикава терпеть не мог выкладывать информацию по кусочкам. Он любил скрупулезно собрать все доступные данные, вычленить факты, заготовить по-настоящему солидные доказательства — и лишь потом заявить: «А на самом деле все было так…» Еще со времен адвокатства он привык разыгрывать перед клиентами подобный спектакль. Прикидывался недотепой, усыпляя бдительность собеседника, а в самый важный момент вываливал Истину залпом — и направлял ход беседы в совершенно иное, выгодное для него русло.
Аомамэ хочет заплакать, но глаза остаются сухими. Она снова ложится на кровать, прикладывает ладонь к животу и тихонько ждет прихода нового сна.
Вернувшись в спальню, Тэнго собрал свои вещи, разбросанные по полу вперемешку с одеждой Куми Адати. Он не помнил, когда и как они раздевались. Отыскал оба носка, надел джинсы, рубашку. Пока одевался, наступил на большой перстень, недорогой с виду. Подобрал его, положил на столик у изголовья. Натянул куртку, взял в руку ветровку. Убедился, что кошелек и ключи в кармане. Медсестра, закутавшись в одеяло до ушей, спит так крепко, что и дыхания не слышно. Может, стоит ее разбудить? Вроде бы между ними ничего не было, но он все-таки провел ночь в ее постели. После этого уйти, не попрощавшись, будет, наверно, невежливо. Но она спит так крепко — и, кажется, вчера говорила, что на работу с утра ей не нужно. Да и проснись она — чем, прости, господи, с ней заниматься?