Уська протяжно зевнул и с особым садизмом развоплотил еще две призрачные тушки.
Мы затеяли с Филином скачки наперегонки, по нескольку раз проносясь то туда, то обратно мимо кота и Клина. Кот блаженно спал на солнышке, подставив ему рыжее пузо, а Клин зорко смотрел по сторонам, выискивая опасность. Опасность, видимо, стеснялась такого пристального внимания и упорно не хотела выходить, прячась по кустам.
— А я и не сомневалась, — насмешливо улыбнулась та, пожимая протянутую руку, — соглашение заключено.
— Ура! — заорала я и, состряпав нехитрое заклинание левитации, заставила подняться из котла остатки каши, принявшись пулять их во всех троих. Тина поддержала меня мощным огнем, хотя ее тарелка уже была почти пустой. Но мужчины не сдавались! Устроив баррикаду из опрокинутого стола, они, возглавляемые некогда рыжим командиром, отвечали дружной пальбой, чересчур редко промахиваясь. Мы с Тиной с визгом попрятались за креслами, спинки которых тут же облепило белое варево.
Хрипы перешли в стон, а Филин уже буквально вываливался из кресла, стараясь не упустить подробности.
— Гр-р-р-р, — прорычал он и укусил еще раз. Кажется, треснула кость.