— Да какие тут шутки?! Реально в кого-то вляпались! Или в них… я не разобрала.
— Думаешь мы одни атакованы? — возражал ему другой солдат. — Китайцы, поди, по всему фронту лезут как тараканы. На всех артстволов, ракет и самолетов с вертолетами не напасешься…
Но пока ничего не происходило. Появилась даже робкая надежда что ничего и не произойдет, все случится, как уже случилось несколько часов назад с первым штурмом. Вот они сбежали по склону, и первые отделения уже начали подъем.
Не то вспышка, не то блеск прервали его неосуществимые мечтания и размышления о превратностях судьбы.
"Попал?! Не попал?!" – мысленно воскликнул Куликов, но пулемет замолк и не спешил вновь плеваться пулями, что обнадеживало.
Из тех, кто уезжал из города также большинство являлись военными, но уже успевшими хватить лиха, о чем свидетельствовали их тяжелые ранения. Безрукие, безногие, с тяжелыми пулевыми ранениями груди и живота, обожженные, ослепшие… В больничных серых пижамах, бледные, с темными кругами под глазами, вялые, они лежали на носилках, укрытые синими солдатскими одеялами, отчего их болезненный вид только усиливался. Командование постаралось, чтобы прибывающие и отбывающие между собой не пересекались. Оно и понятно, созерцание тяжелораненых бойцов вряд ли способно воодушевить на подвиги.