Естественно, малютку-саблезуба она опознала с первого взгляда. Не маленькая уже тогда была – двенадцать лет. И училась хорошо, и дома по хозяйству ребенком себя не чувствовала. И, рассудив, что, не иначе, остался детеныш сиротой, забрала его домой. Его ведь и съесть могут, беззащитного и голодного. Весил он тогда немного и делянку докашивал со своей спасительницей, сидя у нее на коленях за рулем косилки.
– Девушка! Что вы делаете сегодня вечером?
– Не, ну не конкретно план, но Яга сказала, что Кузьма Иванович, батюшка ваш, обещал оплатить счета на комплектацию, а Петр с лесопилки брус и доску на верфь уже отгрузил. Думаю, обману не будет. – Ага, сообразил, стало быть, щеголь, что о госзаказе неудачно завернул.
При таком положении задушить демпингом мелких перевозчиков невозможно, и снять сверхприбыли взвинчиванием цен нельзя. Оставалось обеспечивать отсутствие инфляции и давить криминал, чтобы в области транспорта не возникало проблем. Остальное в руках тех, кто этим кормится.
Василий послушно ушел, мороженое, как по мановению волшебной палочки, появилось на столе. То, что собеседница контролирует определенный сектор окружающего пространства, Степан отметил про себя почти рефлекторно, как и то, что в кобуре у нее на бедре уютно устроился пистолет чудовищного калибра, не иначе – ракетница. Только в патроне наверняка жакан. Хм. Василий-то на нее похож.
Это она собирала мозги для робота из, как она выражалась, бескорпусных микросхем. Потом, когда образец будет отлажен, следующие изготовит уже автомат. Возможно – управляемый этим самым, как она его называла, контроллером.