– Давай, дуй домой. Тебе ведь с полудня сегодня в смену заступать. Как раз дымка рассеялась. А мне тоже следует поспешать, чтобы Еловую падь пройти, пока солнце высоко, а то как вдарит своими лучами навстречу… – она не договорила.
– А чего тебя вдруг так заинтересовали эти примочки? – На губах парня заиграла кривая презрительная усмешка. – Тебе-то оно зачем? Знай, выращивай своих свиней, да лопай сало.
– Ты чё, Степ? У нас тут даже огонь добывают кресалом из кремня, мы же изучаем настоящие примитивные условия, а не в игры играем. Только огнестрел нормальный, а все остальное самодельное.
Почему неразвита? А потому что обществу потребителей плевать на все, кроме игрищ-зрелищ, секса, еды. Никого не волнует будущее. Каждый раз, когда я интересовался мотивацией некоторых из вас, метко швыряющих мусор на улицах куда придется, они говорили что им безразлично, что будет с потомками. Не всегда так буквально, но смысл я передаю точно.
В том, что основанием для этой неприятности должны были стать беспорядки, уже как-то и сомнения пропали, но их предотвращение вовсе не означало, что угроза миновала. А руководство ГОКа сначала отнеслось к Степиному предупреждению с недоверием, а потом перестало отвечать на вызовы.
Яга довольно улыбнулась, а Степану вновь припомнились слова суженой: «Боюсь солгать, боюсь кого-нибудь обидеть, боюсь пожелать того, в чем не нуждаюсь», – это ведь что-то похожее на жизненное кредо – кредо прямолинейного, безэмоционального аскета. Опять он, кажется, пытается найти упрощенное объяснение сложному явлению.