– Расслабился ты, радость моя. – Делла забрала его из больницы этим же вечером. Сказала врачам, что нечего, мол, этому раззяве прохлаждаться на постельном режиме, пусть ведет трудовую жизнь, если угрозы для жизни нет. Ни до каких внутренних органов амфицион не добрался, а царапины – они царапины и есть. А что глубокие – так поделом. Нечего было вести себя словно на прогулке!
На другой день Игорь отправился за следующей фотографией своих любимых арбузов, прихватив с собой свежую потрошеную тушку бройлера – бабушка сказала, что лишняя она, не влезает в кастрюлю. Подошел к блюду, оставленному со вчерашнего дня на грядке. Кефаль пропала, а на ее месте лежал свернутый вчетверо пластиковый пакет с ручками, придавленный консервной банкой, чтобы ветер не унес. Вот как! Подношение принято, но неудобно зверю тащить оттаивающую рыбину без сумки. Да и какой он зверь после этого? Но и не человек. Тогда кто?
– Они с Шурочкой чего только не перепробовали в области рациона для мегакотов. Вот сегодня – смесь номер двадцать три.
Корабли водоизмещением полторы тысячи тонн на Прерии были редкостью. Их насчитывалось всего четыре, и появились они здесь недавно. После оживления, наступившего в результате открытия месторождения редкоземельных элементов, их привезли с Земли. Понятно, что не целиком, а в виде деталей, которые и собрали на специально для этой цели возведенной верфи. Там же, тоже из земных материалов, построили и траулеры, и сейнеры для лова рыбы в открытом океане. А вот старый эллинг судоремонтного завода занимался корабликами помельче. Тут судно водоизмещением в пару сотен тонн – это уже гигант.
«Цель быстроходная, низколетящая», – сразу возникло в голове.