Интересна была реакция людей, которую Делла, сидевшая лицом к залу, передавала на Степкины визоры. Ответные кивки, приоткрывшиеся рты, взгляды – изумленные, испуганные, любопытные. Двое расстегнули кобуры, и ружье, стоявшее у стены, перекочевало в руку хозяина. Но агрессии не было. Настороженность.
– Обшей матрас тканью. Постельное белье на полке, вот в этом бауле, а из чего сделать подушку – сама придумай. Ужин в восемь, нажарь котлет – фарш не заморожен – и макарон отвари, тех, что короткими трубочками на косой срез. Меня не тревожь пока, я вздремну часок, а потом в ростовую уйду до вечера.
– Вы правы. А теперь попробуйте вот этого, мне интересно ваше мнение.
Крошечные чашечки кофе – отличное завершение трапезы. Себе Степа еще пирожное заказал, а ей даже не предложил. И Делле было ни капельки не обидно, она действительно не смогла бы сейчас затолкать в себя ничего, способного сохранять форму вне сосуда. Чувствовал он, что ли, ее физиологические позывы?
– Мы ведь через полтора месяца должны будем в школу пойти, каникулы-то закончатся. – Это опять старший.
Делла не считала себя очень умной, но старалась быть именно такой. Поэтому анализировала разные странности, что иногда приводило ее к любопытным открытиям. Итак, в момент маневра просела тяга, что бывает, если пропадет напряжение. На табло водородного преобразователя, от которого в полете запитаны бесколлекторники пропеллеров, какие-то изменения цифровых значений происходили – она не успела их считать, поскольку была сосредоточена на управлении положениями сразу четырех роторов, но тревожная подсветка не включалась, то есть напряжение не снижалось ниже необходимого.