Потом мама облила его слезами у трапа, проинспектировала каюту и убедилась в том, что тут сыну будет достаточно удобно. Яхта отчалила от пирса и побежала к выходу из залива. Жалко, конечно, маму, но дети растут и рано или поздно вылетают из гнезда.
– Кто же спорит? Так, давай-ка Воха, конкретную предъяву делай, а не звени общим базаром. Доложи, чего тирашка наш загнул не туда?
«Кажется, ругается», – решил Игорь и вытащил кусочек сыра.
– Боюсь, рыбка моя, ты не вполне правильно оценила ум этой замухрышки. Нашего сыночка она полностью себе подчинила и, поверь мне, уже не выпустит из своих цепких пальчиков. Как это ни больно, но уйти ей придется. Насовсем. Понимаешь, мимолетное увлечение – это был бы прекрасный вариант, но ты ведь знаешь нашего оболтуса. Он как осел упрямый и ни за что от нее не отступится. Бросит все, сломает карьеру и себе, и мне, но будет держать ее за руку и, высунув язык, преданно смотреть в ее водянистые зыркала.
Ребята не на шутку увлеклись спором друг с другом. Третий член их команды поглядывал на это с философским спокойствием человека, повидавшего на своем веку немало подобных сцен. А еще он буквально упивался грушами. Ох и побегает сегодня кто-то в туалет!
– А вот еще такой вопрос. – Чувствовалось, что журналистка соскучилась по интервью. – Если я захочу стать одной из тех, кого вы называете голозадыми, что мне для этого нужно сделать?