Правда, некоторые веяния новых времен все же налицо: среди учениц белых и черных лиц примерно половина на половину (а в колониальные времена, чтобы сюда попасть, черная девочка должны была принадлежать к особо уж знатной семье). Примерно то же соотношение среди учительниц и классных дам да и монахинь-негритянок хватает.
Шумно отодвинув кресло и отшвырнув карандаш, Лаврик лениво выругался.
Так что нервы у всех посвященных были на пределе. Мтанга, изучивший подступы и окрестности, считал, что снайпер полностью исключается — с ним во время затянувшегося надолго военного совета с выездом на место согласились и Мазур, и Леон, и Лаврик. Лицей и близлежащие здания расположены так, что для снайпера — даже окажись он камикадзе — нашлось бы не более полудюжины точек, и все до одной нетрудно взять под контроль. В здании лицея попросту не сыщется такого местечка, где мог бы укрыться и остаться незамеченным снайпер.
Мазур присмотрелся. На краю дороги, задними колесами оставшись на ней, а передними съехав на обочину, косо стоял школьный автобус. Не крашенный в защитный цвет, а именно что светло-синий, ага, вон и надпись с эмблемой на боку. Передняя дверь распахнута, вокруг ни души… Колеса.
Мазур без труда представил себе эту картину: Папа во всем блеске и величавости, при всех наградах, в сиянии золотых погон и золотых пуговиц… с рукой на перевязи. В самом деле, получается как-то даже и комично.
Ее местное имечко для европейского уха звучало диковинно, язык сломаешь, так что она давненько уж именовала себя Натали. Благо консерватизм Папы на такие пустяки не простирался.