— Кирилл! — прямо-таки возопил, радостно, даже восторженно, обернувшийся от окна военный моряк. — Сколько лет, сколько зим!
Бесшумные лакеи куда-то исчезли, зато в гостиной обнаружилась очаровашка Жаклин в классическом наряде горничной: черное платьице, белый кружевной передник, такая же наколка на пышных волосах. Неожиданно узревши белого сахиба, она сделала книксен по всем правилам, улыбнулась ослепительнейше.
На глазок, в чашке оказалось граммов сто пятьдесят — тоже мне, бином Ньютона… Присмотрев себе подходящий ломтик здешнего копченого мяса, Мазур легонько выдохнул, опрокинул в рот ледяную водку, не поморщившись, закусил.
— Пока нет, — сказала Мазур. — Но как оптимист, все же рассчитываю когда-нибудь побывать…
— Господин полковник, я краем уха наслышан о русской щепетильности в таких делах. У каждого народа свои обычаи… Но ничего не могу поделать: господин президент распорядился платить вам и вашим людям ежемесячное жалованье. Уточнив, что мы, как-никак, цивилизованная страна. Где это видано, чтобы офицеры не получали жалованья? Здесь — жалованье полковника за месяц, разумеется, с соответствующими надбавками, учитывающими ваше положение и круг задач… Расписываться нет нужды: республика в соответствии с указаниями президента старается не обременять себя излишним бюрократизмом.
Мазур недовольно поморщился: никак не к лицу было советскому человеку, тем более офицеру, принимать от иностранцев денежку, особенно будучи при исполнении обязанностей в официальном порядке. Уж это-то в голову вбито накрепко…