— Она, похоже, настоящая… — протянул Мтанга севшим голосом.
Мазур подумал, что никаких микрофонов тут и в самом деле нет, иначе бельгийский прохвост не распускал бы так язык. За подобные разговоры и эпитеты Папа и шкуру спустить может…
Судя по четкости и громкости, это работала столичная радиостанция. Перевести тарабарщину смогла бы только Принцесса, но она пребывала в совершеннейшей горестной отключке. Морщась, Лаврик вертел ручку. Когда раздалась столь же громкая французская речь, наклонился, напряженно вслушиваясь.
Они столпились в небольшой комнатке, перед высокой металлической дверью. Мазур сделал знак, не особенно и заботясь, кто его будет страховать, свои или импортные — растяп здесь нет… Потянул на себя тяжеленную дверь, отпрянул в сторону, готовый выхватить пистолет, видел краем глаза, как двое выдвинулись с трещотками наперевес. Посветил фонариком внутрь: никого, небольшая бетонированная площадка, от которой уходят вниз серые ступени. Заметил выключатель, нажал. Туннель осветился — внушительное, добротное сооружение, забранное в бетон.
Вся Леонова шатия-братия уже собралась в полном составе, нетерпеливо топчась так, что это напоминало бег на месте.