— Сами напечатайте, Семен Иваныч, ладно? — сказал Мазур. — Будет время, подпишу. Сейчас некогда, президент срочно вызывает…
Вовремя — распахнулась дверь кабинета Акинфиева, справа, и еще одна, слева. Как и было обговорено заранее, Мазур рванул вправо, слыша за спиной тихие хлопки выстрелов и непроизвольный отчаянный вопль. Сильным пинком припечатал дверь так, что она сшибла выскочившего с автоматом субъекта, а там и насел на него, приложил сверху рукояткой пистолета.
— Любопытно, — сказал он без выражения. — Крайне любопытно. Если бы все это исходило от одной девушки, я, по правде говоря, особенно бы не тревожился: мало ли что может померещиться образованной девице, далекой от таких дел. Но вот отставной сыщик криминальной полиции — это уже серьезнее. Французы в свое время их неплохо поднатаскали… Вы совершенно правы, это больше всего похоже на разведку перед акцией…
— Вы чем-то заинтересовались наконец? Или… — в ее огромных черных глазищах на миг мелькнули лукавые бесенята. — Или хотели видеть мадемуазель Акинфиефф?
— Понимаю, — сказал Мазур. — Вы полагаете…
Опаньки! Уж точно, Леона будить не придется: вот он, собственной персоной, сидит на корточках у дамской палатки с таким видом, словно прислушивается. И за каким чертом?