- Я потом как-нибудь расскажу тебе. Типа сын божий.
"Эй, вычислитель! Блин, как тебя вызывать?"
- Неужели мой вопрос об этой девушке вызвал такую реакцию у судьбы? - Император усмехнулся.
- Ну, человече, я тебе это припомню! Побродишь ты еще у меня в подземных лабиринтах! - Несмотря на то, что окружающая обстановка не сильно досаждала старику, он явно был недоволен. Наконец, посчитав, что все правила приличий соблюдены, он открыл глаза. Как оказалось, вовремя. Или так совпало, или окружающий мир решил сжалиться над стариком, но посреди все той же белоснежной пустыни черной кляксой выделялся невысокий постамент, совершенно не отражающий света. А на его вершине стояла обычная старинная масляная лампа. По ее боку шла вязь, возможно предупреждающая о чем-то, но этого языка старик не знал. Зато он прекрасно знал, что надо делать дальше. Он подошел к постаменту и, обжигая руку о раскаленный бок лампы, потер ее.
- Ну, давай. - Никос неохотно остановился. - Хотя вряд ли там еще что-то подобное есть.
На эту реплику Руархид, придерживающийся противоположного мнения, только недовольно крякнул, но прерывать собеседника резонными контраргументами не стал. Есть у Балаватха одна слабость, когда он говорит о том, что ему очень интересно и нравится, как, например, сейчас, он может разойтись и случайно проболтаться о чем-то секретном. Гном перевел взгляд на карту. Ситуация на ней продолжала меняться. Рост веры очень сильно замедлился, кое-где вообще остановился, а где-то то резко прекращался, то быстро вновь разгорался. Причем была видна одна любопытная закономерность - там где вера резко падала, она так же быстро возвращалась. А вот там, где угасание было постепенное, вера или возвращалась медленно или вообще пропадала.