... Следующие два дня я провёл, мотаясь как мотыль максимовского станкача со скоростью пяти дюжин движений в минуту... Ну, это я фигурально, конечно: паузы между беготнёй по городскому рынку, консультациями с отцом келарем и кухонным священнодействием в трапезной обители всё-таки перепадали - но, увы, очень короткие. С братом Теодором у меня наладилась полнейшая кооперация. От былого недовольства моим присутствием в святая святых монастырской кухни у бенедиктинского повара не осталось и следа. Брат Теодор выпытывал у меня 'экзотические' блюда наподобие салата из репы с луком и огурцами и недо-винегрета из бурака с фасолью и тем же луком. Эх, что бы картофелю расти не в Новом, а в Старом Свете!.. Сам же монах щедро делился рецептурой современной средневековой кухни, то и дело заостряя внимание на 'постности' или 'скоромности' ингредиентов того или иного блюда. Как выяснилось, в своё время нынешний суровый бенедиктинец был личным поваром у одного из пражских ратманов. Однако в связи с неким конфликтом, назревшим на почве образовавшейся внебрачной беременности старшей дочери работодателя, Теодор, носивший тогда иное, мирское имя, был вынужден 'самоликвидироваться' подальше от крупного города и сменить поварскую камизу на сутану, а щегольскую бородку на тонзуру. Но, как сказано в 'бородатом' анекдоте: 'бороду, положим, можно и сбрить, а вот идеи-то куда денешь?'. Так что о питании аристократов и разного рода богатеев в этом времени он мог бы написать толстючую книжищу... Если бы знал грамоту.