Мгновением позже я уже уходил от летящей в лицо мокрой тряпки, рефлекторно ставя блок левой и перетекая в сторону.
Хозяин лавки - жилистый невысокий широкоплечий армянин лет сорока, обросший бородищей, поверх которой висела на серебряной цепочке медная пластина пайцзы, кинулся ко мне, как к родному, жестикулируя так, что его широкие синие рукава плескали, будто голубиные крылья.
Осторожно приобнял это чудо, придержал. Уткнулось лицом, уже толком ничего сквозь всхипы не разобрать. Рукав ниже плеча намокает от слёз. Да уж, ситуация! Как говаривал герой древнего водевиля: 'Я - старый солдат и не знаю слов любви', или что-то наподобие. А тут явно девочка переживает.
- Послали меня сюда, чтобы проверить, вправду ли я мастер, или врагами для шпионских дел подослан. Зовут меня Максом Беловым, а родом я из Штальбурга, что далеко на востоке.
Отец Григорий распорядился, чтобы ты прибыл к нему как только Господь прервёт мучения твоего знакомца и его отнесут в притвор. Кстати, откуда он тебя знал? Ведь, как я понимаю, ты только сегодня пришёл в этот город?
'Ты глянь-ка: тут, оказывается, даже какие-то правила противопожарной безопасности действуют? Не ожидал, никак не ожидал... Впрочем, оно и к лучшему: всё-таки соседство с таким огнеопасным производством, как кузница, может закончится довольно грустно. Однако нет худа без добра: если удастся наладить контакты с этим Яном Липовым, то шансы запустить в производство кое-какие мелочи, облегчающие суровый быт средневековья, весьма повышаются. Например, за всё время пребывания в этом времени, мне так и не удалось увидеть не то, что чайника - даже банальной вилки, не говоря уж о более серьёзных вещах...'