– Это Саруман! Стреляй, Леголас, не давай ему заговорить, он зачарует нас! Стреляй же!
Некоторое время он постоял под дождем водопада, затем засмеялся и встряхнулся, и всюду, где падали капли воды с него, они вспыхивали красными и зелеными искрами. Потом он вновь улегся на кровать и затих.
– Как хотите, сударь, а вязал я ее крепко. Она сама вернулась, когда я вспомнил Владычицу Лориена, – он свернул веревку и бережно уложил ее в сумку.
– Сэм! – вскрикнул Фродо, помертвев. Он слишком глубоко задумался, а когда очнулся, было уже поздно.
– Да, – несколько смущенно ответил Теоден, – Эомер не выполнил моих приказаний и угрожал Гриме смертью у меня на глазах. Но я сделаю так, как ты говоришь. Пусть Хама приведет его, – голос у правителя был суровый, но взглянув на Гэндальфа, он улыбнулся и многие морщины на его лице исчезли бесследно.
– Да, – досадливо признался тот, – я назвал его так, когда проснулся, а он был рядом. Я извинился, но скоро, кажется, пожалею об этом.